PHI. ЦИТАТА. ЛУМАН. ИСКУССТВО

В констелляции приписываний, где alter действует, a ego соответственно переживает, имеется еще один медиум, который, вероятно, в силу своей близости к той форме приписываний, которая характерна для денег, уделяет особое значение тому, чтобы не казаться "полезным": это - искусство. Эта констелляция очевидна: художник творит, а у зрителя в результате этого возникает определенное переживание. В чем же проблема?

Старый европейский ответ гласил: целью художественного произведения является возбуждение удивления и восхищения, причем в смысле страстей, не допускающих никакой связи с их противоположностью. Это, однако, предполагает то, что общество обустраивает мир, в котором есть место удивительному и достойному восхищения, прежде всего в области религии и политики. Поэтому еще в Средние века для res artificiales был зарезервирован некоторый вид истины (а именно, соотнесенный с формами в представлении творца/художника), но не особый медиум. Начиная с 17-го века, этот ответ подвергается критике, но используемая в то время эстетическая рефлексия оказывается не в состоянии предложить убедительные альтернативы. При помощи имманентных эстетических образов таких, как образ проявления всеобщего в частном, не удается найти ответ на вопрос о том, почему искусство отдифференцируется для коммуникации, а в ней: для создания невероятной готовности к согласию. Тем более недостаточной оказывается попытка следовать расхожему в самом художественном цехе и, разумеется, прежде всего, в литературе, тезису о том, что "современное" искусство якобы имеет специфическое отношение к индивидууму в современном обществе.

Возможно, будет полезно взяться за дело более радикально и вернуться к мысли о том, что каждый пережитый смысл предлагает изобилие возможностей последующих переживаний, из которых лишь немногие реализуются или могут быть реализованы. То, что переживается уже является таковым, а не каким-то иным. То, что совершается, направляется какими-то определенными целями, но почему не какими-то другими, или - никакими? То, к чему стремится искусство, можно поэтому описать как реактивацию исключенных возможностей. Функция искусства - позволить появиться миру в мире, представить единство в единстве, идеализируя или (сегодня по преимуществу) очерняя его. Подобное происходит, конечно, при обращении с любой вещью, с любым постигнутым смыслом, однако только постольку, поскольку одно ссылается на другое, а сам мир остается невидимым. Произведение искусства перенимает эту просветляющую и скрывающую функцию смысла, но настолько ее усиливает, что даже невидимое предстает зримым, а в случае успеха мир изображается в мире. Для того, чтобы отвлечь внимание от отвлекающих обстоятельств, обычные связи повседневной жизни, се цели и выгоды должны быть разрушены. Изображение мира в мире изменяет сам мир, придавая ему смысл "не нужного таким, каков он есть". Произведение искусства добывает доказательство нужности для себя - / и тем самым отнимает его у мира.

Это требует столь строгих форм, что видение художника обостряется и обогащается по сравнению с видением обычного человека. Искусство указывает на то, что пространство возможностей не исчерпано, и тем самым создает освобождающую дистанцию по отношению к реальности. Можно обозначить это как "фикциональность", однако этого выражения недостаточно. Искусство не остается фикцией, оно создаст реальность, обладающую правом на собственную объективность. Речь снова идет о конструировании мира, о специфическом универсализме, который противопоставляет себя всеобщей реальности. В отличие от других символически генерализированных медиа коммуникации искусство использует медиа восприятия или в случае художественной литературы - воззрения (Anschauung). Однако внутри медиа восприятия при помощи своих аналитических методов искусство создает собственные формы, а точнее: собственные формы различения медиального субстрата и формы. В результате образуются различные виды искусства: музыка, живопись, поэзия, танец, скульптура, архитектура и т. д. Но в основе у них общий принцип, а именно -встраивание медиума в медиум и вытекающее отсюда обретение новых возможностей жесткого сцепления, т. е. новых возможностей формы. В силах ли искусство мотивировать принятие предложенных им селекции, зависит от способности отдельного произведении искусства убеждать в том, что оно (в отличие от мира) должно быть таким, какое оно есть, пусть даже оно сконструировано и нигде больше в мире не найдется для этого образца. В этом смысле, начиная с 17-го века, от произведения искусства требуется "оригинальность". Оригинальность проверяется не сравнением с природой, не качеством имитации, но сравнением с другими произведениями искусства. В форме требований, предъявляемых к отдельному творению, искусство отдифференцируется как нечто автономное и самодостаточное, но в то же время привязанное к отдельному творению, ведь только так раскрывается парадокс необходимости того, что является лишь возможным.

Вопрос об истине художественного произведения является неуместным, равно как и вопрос о его полезности. Оба вопроса направляют взгляд на кондиционирования совершенно чуждые искусству. Произведение искусства ничего не имитирует, не производит и не доказывает. Оно демонстрирует факт и манеру того, как произвольность определенного начинания улавливает и снимает сама себя, превращаясь в необходимость. Какое начало ни положить созиданию или созерцанию - если начало положено, его последствия утрачивают произвольность. Оно превращается в necessita cercata (формула, изобретенная для службы при княжеском дворе). Именно в силу этого произведение искусства должно закладываться как самокондиционирование произвола, как действие, коммуникация которого связывает переживание.

За свою просветляющую способность искусство, конечно, тоже должно расплачиваться собственной непрозрачностью. Его функция также дает почву для парадокса. Оно делает нечто видимым, вуалируя что-то другое, а именно, делая невидимым единство различий, которое оно использует в качестве формы В то время как искусство артикулирует то, что оно артикулирует, и при этом проводит границу, отделяющую одно от другого: свет от тьмы, судьбу от обыденности, диссонансы от консонансов, - мир отстраняется, прячась за различенным, возвращаясь назад в единство дифференции, - и остается невидим. Даже искусство может лишь наблюдать, лишь уродовать мир своим выкройками (Луман Никлас. Медиа коммуникации. Пер.с нем. А. Глухов, О. Никифоров. М.: Издательство "Логос". 2005., с.185-188).

Леонид Жуков

Наши координаты:

ИНСТИТУТ ПО СВЯЗЯМ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ

Адрес для писем: 119048, Москва, а/я 567.

Телефон: +7 (095) 248 1990, 512 6458 секретарь, 269 7001 офис.

Адрес офиса: Москва, 4-Сокольническая ул., 1, корп.1, оф.39.

Сайты: www.rpri.ru, www.geno.ru, www.famclan.ru

E-mail: lbg@rpri.ru

ПОДПИШИТЕСЬ НА РАССЫЛКУ: Семинар "Искусство PR: психология&философия". Адрес подписки: www.subccribe.ru/catalog/psychology.hjd

Жуков Леонид Борисович

Председатель правления

leonid mailto:lbg@mail.ru

Отзывы